Turbulence Zone

<--

Мраморные плиты на полу в коридорах Палаты представителей конгресса США стерты до основания, а они уже по меньшей мере дважды перестилались. В сенате мраморному покрытию на полах полтора столетия, и оно до сих пор в приличном состоянии. Историк конгресса д-р Фред Бейтлер напомнил об этом журналистам перед выборами 2 ноября, чтобы подчеркнуть, что “отцы-основатели” американского государства изначально отвели в нем двум законодательным палатам разные роли.

Палата представителей живет в лихорадочном темпе. Полный ее состав – все 435 человек – каждые 2 года проходит горнило выборов. Все члены палаты без исключения избираются прямым голосованием граждан в своих округах. Смысл простой: они должны быть как можно ближе к народу и точно отражать его настроения в каждый данный момент.

Кстати, первая статья конституции США посвящена не исполнительной, а законодательной власти, конгрессу. И тот же Бейтлер убежден, что историю всей страны вполне можно рассматривать не сквозь традиционную призму смены президентов, а как эволюцию конгресса, где нынешний созыв Палаты представителей – уже 111-й по счету.

По этой логике члены палаты избираются на один двухлетний срок, президент страны – на два таких же срока (с возможностью переизбрания еще на два), а сенаторы – на три срока, т.е. на 6 лет. От конгресса заведомо нелепо ждать такой же эффективности, поскольку у него иная задача – обеспечивать всестороннее публичное обсуждение проблем страны, учет самых разных точек зрения, в том числе и расходящихся с позициями правительства.

Если Палате представителей изначально отведена роль чуткого барометра изменчивой политической погоды в США, то сенат призван обеспечивать преемственность в работе конгресса и равное представительство штатов. У каждого из 50 штатов – от Калифорнии с 37 млн жителей до Вайоминга с 500 тысячами – по два сенатора. Сознавая высоту своего положения, и действуют, и даже ходят они обычно по своим коридорам с величавой неспешностью.

Закон допускает назначение, а не избрание сенаторов взамен выбывших. В нынешнем составе сената 4 таких назначенца, в том числе и временный сменщик Барака Обамы, ставшего президентом страны. Поэтому на выборах 2 ноября будут оспариваться 37 сенатских мандатов. В целом же состав сената каждые два года обновляется на треть.

Важно понимать, что вся эта сложная система была сконструирована таким образом сознательно. Каждое “колесико” в ней ценит свое особое место, функции и прерогативы.

И история США подтверждает, что эффективность политики любого президента во многом зависит от того, контролирует ли его партия помимо Белого дома еще и конгресс или хотя бы одну из его палат. У Обамы ситуация исходно была практически идеальная: то же самое движение за перемены, которое вознесло его на американский политический олимп, обеспечило его однопартийцам-демократам устойчивый перевес в голосах и в сенате (сейчас – 59 против 41), и в Палате представителей (255 против 178).

Тот же исторический опыт свидетельствует и о том, что у любого президента, как правило, наиболее плодотворным бывает первый год после получения или переподтверждения мандата. Обама в целом удачно распорядился стартовым отрезком своего президентства.

Тем не менее от предстоящего голосования Белому дому ничего хорошего ждать не приходится. Настроение американских избирателей сейчас мрачнее тучи. Чудес, которых многие, кажется, непроизвольно ожидали от первого в истории страны темнокожего лидера – молодого, обаятельного и красноречивого, – на деле не произошло. И в Афганистане, и в Ираке продолжают гибнуть американские солдаты. Уровень безработицы в США по официальным данным колеблется у отметки 10 проц., а по неофициальным чуть ли не вдвое выше. В стране быстро растут масштабы нищеты, голода, имущественного неравенства.

В этих условиях даже вчерашние союзники действующего президента в лицо говорят ему на предвыборных собраниях, что устали ждать и надеяться, разочаровались – причем не только в нем и его политике, но и в собственных шансах на реализацию “американской мечты”.

На этом фоне наблюдатели в США гадают главным образом о том, насколько ощутимыми и долговечными будут политические потери демократов. Основные выводы сводятся к тому, что в сенате им, может быть, и удастся отстоять минимальное превосходство, но вот в палате сделать то же самое будет куда труднее. Маститый местный политолог Чарли Кук считает, что демпартия может понести даже большие потери, чем в 1994 г., когда она лишилась в палате 52 мест. Республиканцам, чтобы получить большинство, достаточно 40 новых мандатов.

Но вот что касается долговечности ожидаемых перемен, в нее серьезные люди здесь не верят. Волна, поднявшая на гребень Обаму, схлынула точно так же, как до нее сошла на нет “республиканская революция” при Дж. Буше. Америка, еще недавно провозглашавшая “всемирно-историческую правоту” своих политических и экономических моделей, растеряла немалую часть своего международного авторитета и влияния, вынужденно схватилась за рычаги государственного урегулирования в экономике. Все это усиливает и внутриполитическую поляризацию и радикализацию американского общества. И совершенно не похоже, чтобы США были близки к выходу из этой “зоны политической турбулентности”.

Экстраполировать итоги предстоящего голосования на выборы 2012 г. местные специалисты тоже не советуют. Наоборот, они хором напоминают, что “откат назад” на промежуточных выборах – скорее норма для президентской партии в современной истории США.

О разгроме демократов в 1994 г. при Билле Клинтоне уже упоминалось. А в 1982 г. при Рональде Рейгане в условиях экономического спада и 10-процентной безработицы республиканцы потеряли в Палате представителей 27 мест. Кстати, сейчас Белый дом считает наиболее корректным сравнивать нынешнюю ситуацию именно с выборами 1982 г.

Понятно, почему параллель льстит нынешней администрации: Рейган (как и Клинтон) позже без труда добился переизбрания и приобрел репутацию одного из лучших президентов в современной истории страны. Теперь Обама надеется повторить их опыт и уже ведет “работу над ошибками” первого срока.