Barack Obama’s “Nuclear Spring”

<--

Соблюдая предвыборный обет браться за узловые проблемы бытия, хозяин Белого дома посвятил апрель-май теме ядерного разоружения и нераспространения. Похоже, ему не терпится доказать, что он все же не зря получил в прошлом году Нобелевскую премию мира, авансом присужденную ему по существу за добрые намерения. Хотя на родине это ему политических дивидендов не сулит: как хором пишет местная пресса, американцы, обуреваемые сейчас заботами о хлебе насущном, не очень-то обращают внимание на его усилия.

Осью этих усилий служит новый договор с Россией по СНВ. “Новый START”, как его именуют в Америке по его англоязычному названию, важен для Белого дома и практически, и особенно символически – как наглядное подтверждение того, что политика президента на приоритетном для него направлении приносит плоды. Под ДСНВ была “заточена” новая ядерная доктрина США, им же можно козырять и на нынешнем вашингтонском саммите, а в перспективе – и при планируемой ратификации в сенате США Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний. Наконец, многие в Америке надеются, что согласие с Москвой по оружию поможет Вашингтону “дожать” и вопрос о более жестких санкциях в отношении Ирана.

В ожидании ДСНВ несколько раз откладывалась презентация новой ядерной стратегии США. Когда доктрина, рассчитанная на ближайшие 5-10 лет, была наконец обнародована, итоги ее пересмотра оказались менее радикальными, чем надеялись одни и опасались другие. Акцент в ней впервые официально перемещен на противодействие ядерному распространению и ядерному терроризму. Но при этом США сохраняют все компоненты своей ядерной “триады”, “фундаментальной”, но не “единственной” целью существования которой остается сдерживание потенциального агрессора.

Что касается России, США по-прежнему продолжают исходить из целесообразности “приблизительного паритета” развернутых стратегических вооружений двух стран. Как пояснил высокопоставленный представитель Пентагона Джеймс Миллер, это как минимум поможет избежать “ошибочных представлений” любой из сторон о сравнительной силе или слабости своих позиций.

Паритет – незыблемая основа и нового договора по СНВ. В соответствии с ним суммарное количество развернутых боезарядов России и США должно за ближайшие 7 лет сократиться на треть – до 1550 у каждой стороны. Предельный уровень для стратегических носителей должен понизиться более чем вдвое.

В Америке эту сделку многие критикуют. “Ястребы” считают, что Москва и так сократила бы свой арсенал по техническим и финансовым причинам, а значит, и незачем было с ней договариваться. “Голуби” сетуют, что по целому ряду причин – от сохранения вооружений на складах до порядка учета боезарядов на стратегических бомбардировщиках – реальный вклад нового ДСНВ в дело разоружения может оказаться минимальным.

Конечно, критиков, тем более “идейных”, не переубедишь. Но, например, Грэм Эллисон из Гарварда, один из ведущих специалистов по ядерному оружию в США, работавший на высоких постах в Пентагоне и при Рональде Рейгане, и при Билле Клинтоне, дал скептикам вполне внятный ответ. Он напомнил, что возрождение подзабытых при Джордже Буше-младшем традиций “контроля над вооружениями сверхдержав” ценно уже само по себе, поскольку укрепляет предсказуемость и отчасти компенсирует “должностную паранойю” стратегов-плановиков, которым по долгу службы положено исходить “из наихудших гипотетических вариантов”.

Тем, кому кажется, что 1550 боезарядов – это слишком много, эксперт напомнил, что в разгар “холодной войны” ядерные арсеналы США и СССР насчитывали более 68 тыс. единиц вооружений. Львиная доля этого оружия теперь, как и тогда, принадлежит Америке и России, и в одиночку ни той, ни другой стране с ядерными проблемами не справиться (это, кстати, подтверждали в Праге при подписании договора и их лидеры). Наконец, Эллисон полагает, что партнерство США и России может отразиться “и на поведении Ирана, Северной Кореи, Пакистана и других стран”.

Разумеется, мнения сторонников и критиков ДСНВ сейчас важны прежде всего с точки зрения перспектив его ратификации. Основные требования американской оппозиции к договору известны – достаточно жесткий режим проверки и отсутствие каких-либо ограничений на работы по ПРО. Белый дом заверяет, что документ полностью отвечает этим критериям. Заранее выполнено и еще одно условие республиканцев: администрация уже предложила увеличить на

5 млрд долл. за 5 лет финансирование ведущих лабораторий военного ядерного комплекса страны. Наконец, полностью поддерживают договор и выс-шие профессиональные военачальники США, чьи мнения, насколько известно, были учтены и в ДСНВ, и в новой ядерной доктрине.

Видимо, поэтому Белый дом уверен, что соберет нужное для ратификации большинство в 67 голосов в сенате США. Но, к его чести, продолжает активно работать. С руководителями профильных комитетов Обама и его вице-президент Джозеф Байден заранее встречались и беседовали лично. На следующий же день после возвращения из Праги госсекретарь США Хиллари Клинтон отправилась с “отчетным докладом” не куда-нибудь, а в Центр им. Макконнелла в Луисвиллском университете. Создатель центра Митч Макконнелл, лично представлявший студентам почетную гостью, – лидер республиканской фракции в сенате.

Первые рабочие брифинги для ключевых сотрудников аппарата конгресса были организованы Белым домом прямо из чешской столицы – в режиме телеконференции. А уже в ближайшие дни на Капитолийском холме начинается серия официальных слушаний по тематике ядерных вооружений. И пусть формально они пока не посвящены ДСНВ, это все же пролог к будущей ратификации, продолжение той же “ядерной весны”.

Обама призывает за четыре года обеспечить сохранность и безопасность ядерных материалов по всему миру, укрепить глобальный режим нераспространения и усилить роль МАГАТЭ. На саммите он хочет заручиться поддержкой этих планов со стороны мирового сообщества, и, судя по проекту итогового коммюнике, циркулировавшему в Вашингтоне в преддверии форума, он эту поддержку получит. Согласован уже и общий рабочий план с более детальным изложением программы действий на международном и национальном уровнях. Кстати, в его рамках Россия и США должны наконец приступить к реализации своего давнего соглашения по утилизации избытков оружейного плутония.

Согласно проекту коммюнике, в 2012 г. должен состояться еще один саммит по ядерной безопасности. А еще в ходе визита в Москву в июле 2009 г. президент Обама говорил о “большой вероятности” того, что “последующий саммит” по этой проблеме “может быть проведен в России”.