Save the American Cat

<--

Итак, кандидатом от республиканцев стал Митт Ромни. Его главный конкурент Рик Санторум сошел с дистанции. Два оставшихся конкурента — Рон Пол и Нют Гингрич — остаются в гонке только из стариковского упрямства. Обама уже стоит наизготовку — ослабленный, но все же сильный. Началась пора политических прогнозов, ставок, пари. На самом деле знать наверняка нель­зя. Однако впору посмотреть, кто же выходит на ринг и по каким правилам будет проходить поединок.

«Мой президент»

Лет десять назад в Америке провели опрос на тему «Предста­вителям каких профессий вы меньше всего доверяете?». На первом месте оказались продавцы подержанных автомобилей. На втором — политики. Ничего удивительного. Недоверие к политикам, уверенность, что «все они одинаковые» — явление универсальное.

Интересно другое: если того же американца спросить, доверяет ли он политику, за которого проголосовал лично, то картина часто совсем иная. Многие иск­рен­не скажут, что таки да, доверяют.

Американец проводит границу между политиком как абстрактным понятием и конкретным человеком, за которого он проголосовал. Понятие «мой президент» для него почти такое же личное, как «моя страна», «моя церковь».

Если абстрагироваться от 40—50%, которые в Америке не голосуют из принципа, и сосредоточиться на политически активном электорате, то нужно признать: он выбирает не просто президента, а «моего президента». То есть человека, который каждый вечер будет приходить к нему, избирателю, в дом как телевизионная картинка и часть американской реальности. Ему важно, чтобы это был, как принято говорить в американском обществе, «один из нас», то есть человек понятный и как минимум не вызывающий желания запустить в экран башмаком. А как максимум — дающий ответы на болезненные вопросы развития нации.

16.400.000.000.000,00 причин для тревоги

Болезненных вопросов в Аме­рике накопилось немало, причем таких, которые касаются самой основы американского бытия. С января потолок националь­ного долга США установлен на уровне 16,4 триллиона долларов. По прогнозам, в декабре его снова придется повышать.

Страна живет не по средст­вам. Порой ситуация напоминает известный анекдот о коте, заб­равшемся в холодильник, за спиной которого захлопнулась дверь. До него постепенно доходит весь ужас его положения, но остановиться он не может — и ест, ест, ест. Кто бы ни выиграл эту президентскую гонку, перед ним будут стоять две задачи: вырваться из «холодильника» и посадить Америку на диету.

От кислых перспектив сосет под ложечкой не только у экспертов. Все больше избирателей осознают, что привычная реальность может закончиться в любой момент. И хотя большинство американцев, в полном соответствии с библейскими канонами, «едят, пьют и женятся» как ни в чем не бывало, фон этого пир­шест­ва, если как следует приглядеться, мрачноват.

Обама. Время пить «Хэрши»

Четыре года назад ожидалось, что выход из «холодильника» подскажет Обама. И не только подскажет, но и вдохновит нацию изменить стиль жизни. Ни в первом, ни во втором он, увы, пока не преуспел. Это с одной стороны. А с другой, не правы те, кто представляют Обаму «американским Ющенко». Не стоит быть таким жестоким и однозначным. Он все еще популярен среди широких слоев. Значительная часть населения до сих пор связывает именно с ним свои надежды.

Обама остается харизматичным политиком. Однако романтический ореол улетучился. Пер­вый срок его президентства ушел на то, чтобы забросать разразившийся кризис мешками со свежеотпечатанными долларами. А также на спорные и опять-таки очень затратные реформы. Самая спорная оказалась и самой затратной (а в результате и непопулярной) — реформа системы здравоохранения. Идея сделать американскую медицину более гуманной и доступной верна, но тайминг подкачал.

Расчет был на то, что накачивание денежной массы, новые реформаторские проекты на государственном уровне запустят мотор экономики и приведут к массовому созданию новых рабочих мест. Оправдался он лишь частично. Да, безработица упала ниже девяти процентов — магической цифры, которую многие воспринимают как некую черту между кризисом и началом оздоровления. Да, удалось спасти американскую автомобильную индустрию. Еще недавно балансировавшая на грани банкротства корпорация General Motors вернула себе и платежеспособность, и положение мирового производителя номер один. Все это многого стоит и, вполне возможно, станет ключом ко второму сроку Обамы.

Вопрос лишь в цене. А дальнейшее раздувание государственных расходов на фоне непостижимой цифры 16.400.000.000.000,00 кажется многим ценой неподъемной. Соответственно, кейнсианская стратегия возрождения экономики кажется политикой оттягивания неизбежного дня расплаты. Обама притушил кризис, но не впечатлил как экономический «диетолог».

В обществе появилась острая потребность в новом Рейгане — консервативном, харизматичном политике, способном на непопулярные меры по оздоровлению экономики. И тут по законам жанра появляется антиОбама — Митт Ромни. Увы, не такой уж консервативный — и не совсем харизматичный. Миллионер и сын миллионера. Бывший губернатор и сын бывшего губернатора. Крепкий хозяйственник. Су­хой, жесткий, похожий на Гордона Гекко — героя Майкла Дугласа из фильма «Уолл Стрит».

Кто, если не Митт?

Республиканские гонки развивались по сценарию «Кто, если не Митт?». Вопрос был далеко не риторическим. «Да кто угодно, только не Митт!» — то и дело звучал ответ. Ибо, какой бы антипатией ни пылал консервативный электорат по отношению к Обаме, его отношение к Ромни далеко не восторженное. Оно скорее напоминает классический сюжет о бесприданнице, которую пытаются выдать за богатого, но ветхого генерала.

Республиканцы отчаянно искали альтернативу. Отсюда их постоянные колебания в пользу то конгрессвумен Бокманн, то губернатора Пэрри, то бывшего спикера Гингрича, то миллионера Кейна, то бывшего сенатора Санторума.

Однако кто бы ни выходил в первые ряды, их ждала одна участь. Вначале ошибки на дебатах. Потом некие «скелеты в шкафу» (особенно в этом плане отличились любвеобильные Кейн и Гингрич). Потом соперника добивала машина негативных политических реклам Ромни, финансирование которой было бесперебойным, как Ниагара.

В результате наш герой вышел в финал, однако многие невзлюбили его именно на этапе отбора. По статистике, начиная с 70-х, ни один кандидат не бросал вызов действующему президенту, имея такой низкий личный рейтинг популярности (43%). В то же время личный рейтинг популярности Обамы (не путать с политичес­ким!) составляет 56% — столько же, сколько и у Клинтона и Буша на аналогичных этапах их успешных кампаний по переизбранию. И хотя с фактическим завершением сезона праймериз личный рейтинг Ромни начинает тоже расти, ему еще предстоит потрудиться, чтобы стать более приятным для американского глаза.

Как президент Обама имеет определенный задел. Даже по наиболее болезненному для него показателю (рейтинг одобрения дея­тельности как главы государст­ва) у него сейчас 48%. В последние десятилетия ни один президент не проигрывал кампанию, имея 50 и больше процентов. Иными словами, Обаме осталось подтянуться лишь на два процента, чтобы его нынешняя достаточно эфемерная фора переросла в более-менее стойкую уверенность в победе. Но, словно новобранец на турнике, он может и не дотянуть.

Большой кандидат в море мелких проблем

Проблемы Ромни — именно в том глубоко личном отношении американского избирателя к своим президентам, о котором было сказано вначале. Даже те, кто с готовностью расценивают Ромни как потенциального лидера, не всегда воспринимают его как человека.

Перед ним стоит много проб­лем — скепсис консервативного электората, недостаточно сильные позиции среди женщин, сомнения среди «латинос» и так далее. Что же касается его личного образа, то перед ним стоит «проб­лема МММ»: мормон, миллионер, мажор.

Насколько бы ни продвинулись мормоны в современной политической Америке, если речь идет о президентском кандидате, то мормонизм вызывает настороженность. Религия, вера в Бога — это традиционно мостик, который помогает кандидату находить подход даже к тем группам электората, которые по взглядам ему противостоят.

Религиозная принадлежность Ромни, напротив, играет роль не столько мостика, сколько некой преграды между ним и массой консервативного электората. Препятствие, которое вряд ли будет ключевым, но может вполне наслоиться на другие проблемы в диалоге кандидата с его избирателями.

К примеру, вызывает вопросы жизненный путь Ромни-миллионера. Не то чтобы быть миллионером в Америке было зазорно. Отнюдь. Просто на разных этапах его кампании создавалось ощущение, что он не из тех людей, которые понимают потребности рядового американца.

Надо полагать, многие успехи Ромни так или иначе связаны со статусом его покойного папы. Мажоров в Америке любят меньше, чем людей, которые, как Обама, прошли путь «с самых низов». Ромни этим похвастаться не может. Конечно, не мог этим в свое время похвастать и Буш-младший. Однако последний был все же ближе к среднему американцу — если не своими достоинствами, то недостатками.

У Ромни недостатков, похоже, нет. В его шкафах нет скелетов. Его жизненный путь кажется стерильным, как хирургический стол, если не считать значительного количества маленьких странных эпизодов, которые, опять же, дополняют образ существа из другой реальности.

К примеру, в одной из бесед он в шутку рассказал, как, путешествуя на дачу в Канаду (12 часов пути), прикрепил клетку с собакой на крышу своего комфортабельного фургона. День был ветреный, машина шла быстро, но он остановился только когда из клетки на заднее стекло машины потекло нечто неприятное. Мо­мен­тально пошли протесты со стороны защитников животных, но еще быстрее — со стороны критиков его избирательной программы.

Противники Ромни утверждают, что, мол, то же самое он намеревается проделать с американской государственной машиной. Сторонники мстительно возра­жают: неплохо бы.

Лейтмотив(ы) выборов

Итак, главный вопрос: какие темы будут в центре кампании. Очевидно, что социально-экономические. На первом месте — состояние экономики (создание рабочих мест). На втором — система здравоохранения (то есть быть или не быть обамовской реформе). На третьем — внешняя политика (Афганистан и Иран). На четвертом — иммиграция. На пятом и шестом — уже традиционно — однополые браки и право женщины на аборт.

Не так широко, как обычно, обсуждаются проблемы социального страхования (несмотря на резонансный характер вопроса государственного долга), права на ношение оружия (это может, однако, измениться в свете недавнего убийства юного Мартина Трейвора во Флориде), реформы образования и терроризм.

И поскольку экономические вопросы болезненны, а мировые рынки «волатильны», то соот­ветст­венно ход кампании может измениться в любой момент. Новый обвал рынков, скачок цен на бензин, ухудшение ситуации на рынке труда — все это вполне реальные сценарии, каждый из которых может если и не пустить кампанию Обамы под откос, то существенно ее осложнить.

В этом, кстати, одна из причин, почему Обама так осторожен в вопросах, связанных с возможным ударом по ядерным объектам Ирана. Слишком вероятен дестабилизирующий эффект для мировой экономики. Характерно, кстати, что Ромни и другие республиканцы (кроме эксцентричного конгрессмена Пола) стоят в этом вопросе на ястребиных позициях. С чего бы?

Интересны попытки обоих кандидатов не просто реагировать на повестку дня кампании, но и формировать ее в выгодном для них ключе. Обама пытается сделать темой выборов социальную справедливость. Республиканцы — сокращение налогов и бюрократии (судя по всему, Ромни собирается урезать вдвое или вообще упразднить как минимум два министерства — образования и строительства).

Чья возьмет — покажет время. Ни один, ни другой кандидат не продемонстрировали пока убедительного сценария сокращения госдолга. Подход Ромни (резкое сокращение госрасходов) представляется более логичным, однако и он при взгляде на американские реалии вызывает сомнения. На локальном уровне, в штате Висконсин, этот подход, похоже, уже был испытан и провалился. На прошлых выборах там победил консервативный, радикальный, принципиальный губернатор Скотт Уокер, который пообещал сократить расходы и таки сократил их. Народ «взвыл». Резуль­тат: в июне пройдет референдум под лозунгом «В отставку принципиального!». Его итог будет, кстати, важен для кампании. Как и июньский вердикт Верховного суда относительно конституционности некоторых положений обамовской реформы здравоохранения.

Что решит исход выборов

Нынешняя кампания весьма напоминает кампанию по переизбранию Дж.Буша в 2004 году. Та же поляризация вокруг действующего президента. То же отсутствие монолитности среди оппозиции (хотя личный рейтинг тогдашнего кандидата Джона Керри был на этом этапе повыше, чем у Ромни). То же ожидание перемен среди определенных слоев электората. И та же победа действующего президента в результате? Не факт. Но если кампания до сентября станет развиваться по нынешней траектории, то у Оба­мы будет определенно больше поводов для оптимизма.

Как известно, Соединенные Штаты имеют необычную систему голосования. Можно набрать большинство голосов, но не получить заветные 270 голосов уполномоченных избирателей. Судьба выборов решается в так называемых swing states — то есть в штатах, где избиратели голосуют то за синих (демократов), то за красных (республиканцев).

По разным оценкам, к этой категории относятся двенадцать либо одиннадцать штатов. В том числе и три самых лакомых кус­ка — Пенсильвания, Огайо и Фло­рида. По традиции, кто выиг­рывает два из этих трех штатов со значительным количеством «выборщиков», тот выигрывает и выборы. Пока что Обама опережает Ромни во всех трех. Но даже если проиграет в них, но выиг­рает в остальных swing states, которые взял в 2008 году, все равно победа будет его. Уж очень мощно он «засветился» четыре года назад. Уж очень многие видят его не как абстрактного политика, а именно как «моего президента», которому можно дать и второй шанс.

В утешение Ромни: Обама идет впереди, если опрос проводится среди всех избирателей. Но как только выборку сузить до политически активного электората и отбросить те проценты избирателей, которые наверняка и на этих выборах не придут голосовать (как это, к примеру, происходит в рамках опросов Gallup Tracking и Rasmussen Tracking), то его преимущество тает на глазах.

И, тем не менее, чтобы чувствовать себя уверенно, Ромни должен осуществить мощный рывок на обамовскую электоральную территорию. Либо же должен произойти провал Обамы. Митту нужно вдохновить, «электризовать» американских консерваторов. Одного только их не­прия­тия действующего президента — мало. Нужно заставить консерваторов встать с дивана, прийти на выборы и, несмотря на либерализм, сухость, мормонизм, личную странность республиканского кандидата, увидеть в нем «одного из нас».

Пока что это ему не удается. Давеча я позвонил одному своему другу, который традиционно голосует за республиканцев. Он подумал и сказал, что будет «против всех». Хотя в бюллетене такой опции нет.