Who Chooses the US President

<--

Один российский политолог недавно на конференции утверждал, что современный мир является однополюсным, а человечеством правит Америка. США действительно продолжают лидировать по объёму ВВП, расходам на оборону, достижениям в различных областях. Пользуется успехом массовая заокеанская культура. Обидно, но факт: в популярном телепроекте «Голос» претенденты на звание лучшего отечественного певца распевают в основном американские шлягеры.

Но всё это отнюдь не означает, что мир однополярен. Вашингтон не в состоянии командовать всеми участниками международных отношений. В Китае ныне в ходу анекдот. Гражданин спрашивает пекинское радио: «Что такое выборы президента США?» Ответ: «Это когда дети высокопоставленных китайских родителей, обучающиеся в Новом Свете, выбирают главу Соединённых Штатов». Гражданин интересуется: «А что такое выборы председателя КНР?» Ответ: «А это когда высокопоставленные китайские родители выбирают главу Поднебесной».

То есть китайцы исходят из того, что теперь уже они диктуют американцам правила игры. В самом деле, Китай держит «контрольный пакет» государственных облигаций США — продаст их, и американская финансовая система может рухнуть. Без дешёвых товаров из Поднебесной американскому среднему классу придётся туго. КНР теснит США на рынках всех континентов. В военно-политической области Пекин или открыто бросает вызов Вашингтону, в частности по Сирии, Ирану, спорным островам в акватории Тихого океана, или вынуждает Америку искать партнёрства с Китаем по северокорейской ядерной проблеме, Афганистану, Пакистану, Ираку и так далее.

И Китай не единственный, кто не приемлет американской гегемонии. Разве США командуют Россией? Москва, конечно, заинтересована в нормальных отношениях с Вашингтоном, и там, где американцы проявляют готовность, две державы сотрудничают. Но в ситуациях, когда США действуют наперекор нам, Российская Федерация даёт отпор: по ПРО, расширению НАТО, южнокавказскому узлу, Сирии, правам человека.

Не в состоянии Вашингтон диктовать свою волю многим другим государствам, и не только крупным и мощным, как, скажем, Индия и Бразилия, но даже скромным по потенциалу типа Кубы и Северной Кореи. Многовекторного, а не однобоко проамериканского курса придерживается большинство постсоветских стран, многие африканские и латиноамериканские режимы.

Есть, конечно, значительное число правительств, которые следуют в фарватере американской политики, но почти все они делают это именно потому, что осознают наличие на планете других полюсов силы, от которых ищут защиту у Белого дома. Так, Польша, Чехия, прибалтийские страны видят в США заступника от России; Япония, Южная Корея, страны Юго-Восточной Азии, Австралия пытаются опереться на заокеанскую державу в сдерживании наливающегося мускулами китайского дракона.

Если же кто-то из партнёров не согласен с Вашингтоном, то всё чаще осмеливается спорить с патроном. Германия и Франция отказались поддержать интервенцию Соединённых Штатов в Ираке, спорят с Белым домом по ряду других проблем. Нет-нет, да и огрызнутся на заокеанского друга европейские страны помельче, а также Пакистан, Южная Корея, асеановцы.

То, что многие отряды человечества не хотят подчиняться американскому диктату, начали осознавать и в США. Уже в опубликованном в 2008 году докладе Национального совета по разведке США признавалось, что международная система становится всё более многополярной, причём происходит «историческое перераспределение богатства и экономической мощи с Запада на Восток». Отмечалось, что «хотя США, вероятно, останутся самым сильным индивидуальным актёром, сравнительная мощь Америки, даже в военной области, уменьшится, и её влияние станет более ограниченным».

Итак, очевидно, что мир становится многополярным. Но многополярность не гарантирует мир. С одной стороны, очевидно, что нарастание вала общих проблем, от распространения ядерного оружия до изменения климата, вкупе с углублением взаимозависимости государств диктует необходимость коллективного лидерства. С другой стороны, на пути сотрудничества остаются препоны.

США, может быть, и отказались от грубого, силового гегемонизма, но не от лидерских амбиций. Имеются такие амбиции и у других игроков: России, Китая, Объединённой Европы. А раз остаются амбиции, сохраняется почва для соперничества, трений и столкновений.

Ещё один негативный фактор на пути сотрудничества мировых держав — их потребность в наличии внешнего врага. Ещё в V веке до нашей эры китайский мыслитель Шан Ян пропагандировал войну как средство сплочения и подчинения собственного народа, укрепления власти. Две тысячи пятьсот лет спустя, уже в XXI веке, американский политолог Сэмюэль Хантингтон утверждал: «До тех пор, пока американцы считают, что их стране угрожает опасность, национальная идентичность остаётся весьма великой. Если же чувство опасности притупляется, прочие идентичности вновь берут верх над идентичностью национальной».

Вслед за мыслителями политики подчас испытывают искушение укрепить государство и личную власть за счёт эксплуатации темы внешних угроз. Особенно стараются военно-промышленные комплексы: наличие врага оправдывает само их существование.

Отдельный источник конфликтов — экономика. Трудно преодолима конкуренция за контроль над источниками и маршрутами доставки энергоносителей. И вновь могут встать на повестку дня идеологические противоречия.