Snowden as an Instrument of Soft Power

<--

История Эдварда Сноудена с самого начала развивалась по всем канонам приключенческого кино. Скромный сотрудник АНБ решил, что мириться с нарушениями прав граждан США на частную жизнь он более не считает правильным, и отправился в одиночный крестовый поход против Системы.

Но захватывающая «охота на Сноудена» оборвалась в коридорах Шереметьево как раз в тот момент, когда самолет, полный журналистов, отправился на Кубу без главного героя. С того момента вот уже несколько недель почти ничего не происходит. На фоне вялотекущего обмена дипломатическими премудростями между ведомствами США и России единственный сколь-нибудь интересный поворот — короткая пресс-конференция для ограниченного числа участников, по окончании которой осталось больше вопросов, чем ответов.

Однако события вчерашнего дня, возможно, внесут очевидное разнообразие в застывший на целый месяц сюжет.

Для начала «РИА Новости» со ссылкой на персонал капсульного отеля в Шереметьево, где предположительно все это время проживал Сноуден, сообщили о том, что его там больше нет. Затем СМИ процитировали пресс-секретаря Белого дома Джея Карни, который на регулярном брифинге для журналистов заявил, что для выдачи Сноудена есть достаточные юридические основания и в отношениях между Москвой и Вашингтоном существуют аналогичные прецеденты. Это заявление — очередной намек в ряду многих подобных высказываний официальных лиц США на то, что единственным возможным решением «проблемы Сноудена» для официального Вашингтона станет его депортация на родину.

Между тем сегодня истекает неделя с того момента, как Сноуден передал в ФМС официальный запрос на предоставление убежища в России, и при удачном стечении обстоятельств «шереметьевский сиделец» в тот самый момент, как вы читаете эти строки, может уже покидать транзитную зону.

Однако если гипотетически предположить, что Сноуден не останется в России, а тем или иным способом вернется в США и предстанет перед судом, то кто его там поддержит?

А такие силы в США есть, причем они не столь слабы, как может показаться.

Опросы общественного мнения, которые с начала июня регулярно проводят самые разные службы, демонстрируют, что большинство американцев одобряют действия Сноудена и считают, что правительство зашло слишком далеко и, собирая данные о переписке, поисковых запросах и телефонных разговорах, по сути дела вторгается в личную жизнь своих граждан.

Сайт WeThePeople («Мы, народ») — официальная система петиций американского народа своему правительству — собрал уже более 130 тыс. подписей под документом, призывающим простить Сноудена. Это уже на 30 тыс. больше, чем необходимо для получения официального ответа от представителя властей, количество подписей в его поддержку растет с каждым днем.

Так что возвращение бывшего сотрудника американских спецслужб на родину, как минимум, вновь сделает Сноудена звездой американских СМИ, которые в последнее время почти потеряли интерес к его судьбе.

Однако Сноудена поддерживают не только «простые американцы». В защиту беглого программиста высказывались известные и влиятельные политики и журналисты, среди которых, например, рядом оказались такие разные люди, как анархо-синдикалист Ноам Хомский, социал-демократ Корнел Уэст, сенатор-республиканец Тед Круз и его коллеги по партии консерваторы-либертарианцы Рон и Рэнд Пол. В том же духе высказывались режиссер Майкл Мур и его коллега Оливер Стоун (оба знамениты своей кинокритикой методов правительства США), бывший верховный судья Нью-Джерси, а ныне популярный комментатор на телеканале Fox News Эндрю Наполитано, а также едва ли не самый известный радиоведущий Америки, ярый консерватор Гленн Бек.

Впрочем, достаточно было бы назвать только первого и последнего из этого списка, чтобы указать, что Сноудена поддерживают приверженцы самых разных политических взглядов, у которых за душой нет ничего общего, кроме Сноудена. Можно не сомневаться, что в случае суда над «героем неофициальной Америки» ими могут быть обеспечены не только огромный общественный резонанс, но и реальная политическая поддержка и массовые выступления в его защиту.

Почему же? Дело в том, что Сноудена стоило бы рассматривать как порождение и как феномен американской «мягкой силы», ведь он выступил фактически защитником тех самых прав и свобод, которые США на протяжении многих лет объявляли главными целями своей гуманитарной «правозащитной» деятельности во всем мире. Парадокс: США преследуют человека, который многократно заявлял, что его главная цель — инициировать публичную дискуссию о том, каким должен быть мир, в котором мы все живем, и должна ли забота государства о безопасности его граждан нарушать их неотъемлемые права и свободы. Фактически защита Сноудена и предоставление ему убежища на территории России (если такое решение все же будет принято) означают защиту тех ценностей, которые ассоциируются скорее с американской демократией, чем с политикой России последних лет в отношении информационного пространства. Насмешливое фырканье тех, кто иронизирует на счет того, в каких странах разочаровавшийся разведчик просил защиты, перестанет иметь какой-либо смысл. И винить желающим стоило бы не Сноудена или руководство Венесуэлы.

И утверждение (или убежденность в том), что Сноуден — преступник, согласно американскому законодательству, никак не противоречит утверждению, что он превратился в фигуру знаменующую: на его защиту как символа искренности американских политических идеалов готовы встать как простые американцы, так и те из них, кто обладает каким-либо политическим или общественным влиянием.

Вопрос только в том, сумеет ли Россия превратить американца в инструмент своей собственной «мягкой силы».