Day of the Zombie

<--

Хеллоуин – страшилка для общества спектакля, зрителей, а не людей действия.

В таком виде его создал Голливуд, превративший древний традиционный западно-европейский праздник в день зомби. Хотя праздник Хеллоуин, или День всех святых, отмечают все западные европейцы, но у них он выглядит по-другому. В Швеции Хеллоуин – это вроде русской родительской субботы. Шведы идут вечером на кладбище, зажигают там свечи, которые прикрыты светильниками от дождя и ветра, жгут небольшие костры на краю кладбищ. Зрелище феерическое, магическое – поля света, костры в туманной ночи, воспоминание о древнем обряде в память о мертвых, о дорогих покойниках.

Отношение к мертвым – важная часть культуры. И хотя сказки о живых мертвецах есть у многих народов – вспомним «Вий» или «Страшную месть» Гоголя, все же мы в основном чтим и вспоминаем наших усопших с любовью и грустью. И у западных европейцев Хеллоуин – это церковный праздник, он освящен церковью, идут заупокойные службы и читают проповеди о Христе, спасшем души мертвых из ада.

Голливудская Америка – новая искусственно синтезированная культура. Ведь Соединенные Штаты не были задуманы как еще одно территориальное образование, но как центр, вокруг которого будет полностью перестроен мир – по его образу и подобию. В этом мире нет Христа, нет искупления, нет вечной жизни.

Страх смерти и неверие в вечную жизнь – основная черта навязываемой нам американской цивилизации. Поэтому адепты этой цивилизации вкладывают огромные средства в продление физической жизни. Мы читаем о сборе средств на дорогие операции, призванные продлить жизнь практически мертворожденным детям, о людях, годами живущих (если жизнь – подходящее слово) подключенными к аппаратам искусственного дыхания, о попытках отдалить смерть даже совсем старых людей.

Этот страх смерти вовсе не был свойствен нашим традиционным культурам. Люди рождались, жили, умирали и не относились к собственной смерти как к ужасному финалу. Для них ужасным показалось бы затянутое существование, которое выпало израильскому генералу Шарону, уже много лет лежащему со шлангом в животе и реагирующему только на боль (таких пациентов называют «овощами»). Смерти не надо страшиться, она – естественный финал нашей не очень легкой жизни, когда мы говорим «Ныне отпущаеши раба Своего». Не надо дорогих операций для стариков и новорожденных, не надо затягивать жизнь земную. В смерти нет ничего страшного. За ней – жизнь новая. Для меня примером был мой дед, который в возрасте 82 лет отказался от «спасительной» операции и спокойно ушел.

В американском культурном варианте все не так – смерть страшна, и огромными деньгами богатые люди откупаются от нее, вместо того чтобы добрыми делами добиваться благодати, чтобы верой и молитвами искать спасения.

Другое у них и отношение к детям. В наших традиционных культурах предки радовались, если дети у них были. Если не было – молились и просили Господа, чтобы он послал им детей. Но в новом, построенном по американскому образцу мире наличие или отсутствие детей – это акт воли (или своеволия?). Зародился ненужный ребенок – его можно убить в любой доступной фабрике смерти (абортарии), а если нет детей, но хочется – их покупают в пробирке и дают доносить превращенным в инкубаторы женщинам.

Так они создают новый безблагодатный мир, без Христа, без спасения, без надежды, без Церкви. Мир, в котором не просят дорогих святых покойников, чтобы они молили Бога за нас, – мир зомби.