US-Soviet Syndrome

<--

Относительно недавно Владимир Путин в разговоре с прессой пересказал знаменитую фразу Карамзина: «Если каждого русского как следует поскрести, найдешь татарина».

И сколько копий было сломано вокруг этой фразы! Но когда то же изречение было произнесено президентом страны, оно несколько разрядило обстановку и отправило русский вопрос на несколько лет в неопасное с идеологической точки зрения место хранения.

Однако с присоединением Крыма хранилище оказалось вскрыто. Еще никогда за новейшую российскую историю словосочетание «русский человек» не было в таком почете. Всякие отрицательные коннотации с него сняты. Те люди, что ранее столь упорно отказывались произносить «россиянин» вместо «русский» и которых за это столь же упорно подвергали остракизму, теперь в основном на коне. Во всяком случае, те из них, кому хватило ума угадать, как правильно подать свою позицию.

Но давайте зададимся, казалось бы, кощунственным вопросом: а что есть русский человек сегодня? Давайте «поскребем его», не в этническом смысле, а в культурном. Давайте попробуем понять, какие «культурные коды» его определяют, какие смыслы он транслирует и, наоборот, какие трансляции он воспринимает, как свои, знакомые и родные…

И вот тут у нас случится «культурный шок».

Дело в том, что под тонким слоем «русской весны» мы обнаружим причудливый иероглиф, включающий в себя ― наподобие инь и ян ― две составляющие: советскую и американскую.

Советская часть отвечает за понимание социальной справедливости, того, «как все вернуть», за ностальгию по сверхдержаве… точнее, за ту травму, которую ее распад оставил в душе каждого, кого распад СССР застал в сознательном возрасте.

Американская же часть отвечает за быт, восприятие масскульта (и даже телевизионной картинки вне зависимости от пропагандируемых ценностей), поведение в глобальной паутине…

Здесь надо сделать два важных уточнения. Во-первых, это вовсе не означает, что наш человек из Москвы или Калуги является частичной копией человека из штата Айдахо. Отнюдь! В Айдахо живут локальные американцы, которые отличаются от их восприятия вне США так же разительно, как реальные полицейские в Чувашии от героев сериала «Менты».

Важной составляющей нашего человека (впрочем, как и любого другого человека в сегодняшнем мире) является глобальный американец, американец «специально приготовленный», чтобы стать реципиентом американской «мягкой силы». Не грубой и прямой пропаганды, а трансляции ценностей через более тонкие каналы. Что ж, поэтому такая сила и называется «мягкой».

Во-вторых, не стоит обманывать себя, глядя на предметы вокруг себя, что они имеют какое-либо иное, нежели американское, происхождение (в смысле замысел, идею). Я всегда люблю приводить пример сетевых японских ресторанов. Все они (некоторые ― даже в Японии) являются американскими в том смысле, что были придуманы, разработаны и затем распространены американцами.

Соответственно конструировалась и кухня, и логистическая цепочка. Так, роллы ― американское изобретение, а в одну из крупнейших российских сетей японских ресторанов ингредиенты изначально завозились из США, ведь там уже все было готово к употреблению. И это лишь крошечный фрагмент глобальной американской технологии воспроизводства буржуазного быта и модели бизнеса.

Если сюда прибавить Голливуд, айфон, GPS, социальные сети, самые различные американские системы менеджмента и т.п., то мы получим машину по воспроизводству глобального американца.

Голливуд в этом смысле особенно показателен. Отечественные киноленты ― это или ремейки советских фильмов (особенно много таких о войне, и иногда они даже получаются неплохо), или подражание фабрике грез.

«Сталинград» ― неплохой фильм, вот только совершенно американский. Даже изображение главного отрицательного героя-немца американское, голливудское.

Возникает резонный вопрос: а можно ли создать машину по «производству» советского человека, тем более что последние крымские настроения подталкивают нас именно к этому решению? Что ж, история СССР показала, что советский человек невоспроизводим. Он затратен.

Не в том смысле, что он дорого стоит ― думаю, о стоимости человека во времена СССР даже не задумывались, ― а в том, что человека этого можно лишь потратить: на коллективизацию, на индустриализацию…

Но это во времена жесточайшего тоталитарного зажима и сверхусилий. А в позднесоветский период началось подмешивание общества потребления в СССР (помните: все более полное удовлетворение растущих потребностей советских людей?). При этом трата человеческого материала продолжалась, только вот задачи все мельчали и мельчали.

Отчасти потому, что тратить горстями и ведрами, как это происходило в 1930-е, уже было боязно ― людей могло не хватить, да и отдача очевидно падала…

Мне, разумеется, могут возразить, что у нас есть много чего русского. Но давайте ответственно проанализируем это «много чего». На все примеры не хватит объема колонки, давайте приведем какой-нибудь один пример.

Великая русская литература XIX века? Видите ли, мы ее в школе изучали или по советской хрестоматии, или на зло всем в оригинале (если он у кого был), при этом постепенно становясь антисоветчиком, то есть сырьем для глобального американца. И ведь это знак отчаяния, когда за примерами надо ходить так далеко в прошлое.

Не говоря уже о том, что на весь мир Достоевского (наряду с Чеховым и Толстым) давно транслирует Америка, в том числе в виде голливудских экранизаций. И ничего специфически нашего в транслируемом нет, это уже давно часть глобального. Отчасти это хорошо, но «мягкую силу», исходящую из России, на этом не построишь.

Можно попытаться ударить меня и побольнее и сказать: наша вера. Но удар уйдет в вату. Среди глобальных американцев огромное количество индуистов, буддистов и даже мусульман…

Таким образом, на поверку выявляются только две структуры: американская и советская. И советская не воспроизводится. Она мила нам, как память, но ничего, кроме антиквариата, сегодня из себя не представляет. И чем старше наши дети и внуки, тем тоньше и незаметнее советская часть иероглифа.

А американская ― она чужая.

И единственный выход из сложившейся ситуации ― заняться прочерчиванием нового иероглифа, разрабатывая такой «проект» человека, который распространялся бы глобально, раз уж Россия вновь обрела храбрость для глобального действия.