Where Does Freedom Come From?

<--

Откуда берутся свободы

Судьбу ЛГБТ-сообщества в США изменил не Верховный суд и не Обама, а сотни тысяч граждан и годы борьбы

В прошлую пятницу Верховный суд США принял решение, которое изменит к лучшему жизнь миллионов людей. Теперь штаты не смогут отказывать однополым парам в регистрации брака и должны будут признавать уже выданные свидетельства. В России, в которой аналогичного решения придется добиваться еще долгие годы, сочувствующие перекрасили свои фотографии в социальных сетях в радужные цвета – символ борьбы за права ЛГБТ. Разделяя радость от вердикта, нельзя не заметить, что историческое значение его переоценено. Историю писали не девять человек в Верховном суде, а сотни тысяч их сограждан, из которых в судебном решении упомянут только один, истец Джеймс Обергефел.

Верховный суд неоднократно расширял гражданские свободы в США, но каждый раз это происходило уже после того, как сторонники перемен одерживали важные победы. В 1967 г. вышло решение под делу Loving v. Virginia, благодаря ему штаты потеряли возможность запрещать межрасовые браки. Это было большое событие, но оно случилось не в вакууме. К этому моменту уже более 30 штатов избавились от позорного закона. Когда Верховный суд США рассматривал дело Roe v Wade (его решение утвердило право на аборты), 17 штатов уже это право подтвердили. Это было меньшинство, но стремительно растущее: все законы на уровне штатов были приняты в течение шести лет.

Про обретение Америкой свободы слова написаны огромные тома. Хотя знаменитой Первой поправке (гарантирующей свободу выражения) больше 200 лет, до нынешних – не имеющих в мире равных – пределов эта свобода расширялась с боями до самого последнего времени. Это потребовало бесчисленных судебных заседаний, митингов и тюремных сроков, на которые осуждали людей по абсурдным статьям вроде призыва к мятежу (аналог нашей 282-й статьи).

Когда защита гражданских свобод (или сжимание их) требует введения поправок к конституции США, уже конгресс, а не суд идет вслед за своими избирателями. Либеральная поправка, давшая женщинам право голоса, и консервативная 20-я, вводившая сухой закон, – обе были приняты после того, как большинство штатов самостоятельно приняли соответствующие законы.

Юридические последствия этих решений нравятся не всем. Четверо судей нынешнего состава Верховного суда написали четыре особых мнения, не согласившись с мнением большинства. По их мнению, суд взял на себя полномочия, которых у него не было. Но политическая мораль громкого решения очевидна: борьба за свободу происходит не в Вашингтоне, а в тысячах городов по всей большой стране. Ни конгресс, ни Белый дом, ни Верховный суд не могут претендовать на роль «единственных европейцев» в стране, в которой эта неточная метафора географически применима.

В России это тоже так. Свободы не выдаются парламентом или судом, они завоевываются на улицах, в газетах и регионах. Много тысяч людей должны раскрасить свои юзерпики в радужные цвета, выйти на улицы с радужными флагами, выступить с протестом, чтобы ситуация изменилась и в нашей стране. И политический режим тут ни при чем: пока американцы боролись за права своих сограждан и собственные права, у них сменилось несколько президентов, прошло несколько войн, выросло целое поколение.