An Out-Of-Place Meeting: Trump’s Return to Russia

<--

Дональда Трампа от предшественника отличает катастрофическое отсутствие элегантности. Министр иностранных дел России Сергей Лавров вчера упрекнул Барака Обаму в том, что тот снабдил американо-российские отношения некими раздражителями. Упрёк этот более чем справедлив, однако надо понимать, что в действиях предыдущей американской администрации не было резких рывков, провалов или, наоборот, каких-то головокружительных подъёмов.

От перезагрузки, которой так и не суждено было порадовать нас и американцев сколько-нибудь значимыми достижениями, до санкций и якобы “разорванной в клочья экономики” всё шло по ровной ниспадающей, Обама “медленно и печально”, шаг за шагом вводил всё новые ограничения, увеличивая на каждом следующем этапе на несколько значений градус антироссийского дискурса. Если отвлечься на мгновение от сути его политики в отношении России, то можно, наверное, сказать, что она была не лишена даже некоторой грациозности, проявлявшей себя в неуклонности, но и дозированности враждебных и осадных действий.

Не то с Трампом, который, на мой взгляд, вполне сознательно подкидывает всё больше аргументов тем, кому он кажется отпетым реднеком. Действуя как слон в посудной лавке, он умышленно расчищает пространство размаха так, чтобы каждый последующий его шаг, каким бы нелепым и плохо продуманным он ни казался, воспринимался как неотменяемое свойство его натуры.

Авторы статьи в “Вашингтон пост” посетовали на то, что такого необычного президента у Америки ещё не было. Эти слова звучат не только как горькое сожаление, но и как констатация, а значит, и признание неизбежности того факта, что Трамп просто не в состоянии не наломать дров.

Встретившись с Сергеем Лавровым в Овальном кабинете Белого дома, американский президент наломал их столько, что воображения не хватает, чтобы представить, где ему только удалось раздобыть такие объёмы. Менее чем за сутки до визита высокого российского гостя Трамп отправил в отставку директора ФБР Джеймса Коми. Оно бы и ничего, поскольку такие увольнения — это компетенция президента, но в этом случае лидер США, по мнению его либеральных оппонентов, повёл себя предельно некорректно. Дело в том, что Коми вёл расследование связей людей из окружения Трампа с российскими чиновниками в период предвыборной кампании. Либеральные американские медиа уже в течение нескольких месяцев обвиняют главу государства в том, что победу на выборах ему помогли одержать хакеры из России, взломавшие базу данных предвыборного штаба Хиллари Клинтон.

Соответственно, политическая корректность и терпимость требовали, чтобы Трамп дождался результатов расследования — до этого он не имел права увольнять Коми, поскольку отставка при незаконченном разбирательстве выглядит как сладострастная расправа с борцом за правду.

Но отставки президенту, видимо, показалось мало. Чтобы ни у кого не оставалось сомнений в его мотивах, американский лидер вместе с Лавровым принимает в Овальном кабинете российского посла Сергея Кисляка, являющегося центральной фигурой в расследовании, которое проводило ФБР. Либеральные американские издания пылают праведным гневом, называя эту встречу неуместной и несвоевременной. Они же ещё и указывают на два возмутительных обстоятельства. После Лаврова Трамп провёл консультации с экс-госсекретарём Генри Киссинджером, которого считают политиком, представляющим на уровне истеблишмента интересы России. Кроме того, на встречу с Лавровым не были допущены американские журналисты, фотосессию опубликовало только российское государственное агентство ТАСС, корреспонденту которого единственному дали разрешение на съёмку.

Я бы добавил к этому ещё один штрих. После Лаврова Трамп встретился с министром иностранных дел Украины Павлом Климкиным, что можно трактовать как напоминание украинскому чиновнику о том, что его место — сугубо второе. Легко можно себе представить, что Барак Обама в аналогичной ситуации поменял бы персонажей местами.

Итак, казалось, едва не спровоцировавший полный разрыв отношений с Москвой обстрелом сирийской военной базы президент США совершает восхитительный своей немотивированностью разворот и начинает загребать в противоположном направлении, приводя в полное исступление американскую либеральную общественность. Начинается это со звонка Владимиру Путину в Сочи. То, что Трамп связывается с Путиным после встречи последнего с канцлером Германии Ангелой Меркель, как бы должно усилить впечатление, что Россия стремительно выходит из политической изоляции.

На встрече с Лавровым обсуждается встреча двух президентов на полях саммита G20 в Гамбурге, который пройдёт 7–8 июля. Речь идёт не просто о потеплении отношений, а о стремительном броске в российские объятия, совершённом американским лидером на глазах негодующей либеральной элиты.

У меня нет сомнений в том, что практические результаты не заставят себя долго ждать. Трамп, почувствовавший наконец почву под ногами, возвращается к своей излюбленной идее, которой он посвятил часть своей предвыборной кампании, — о том, что отношения с Россией следует улучшать. Она очень логична в контексте его политической программы, нацеленной прежде всего на решение внутренних проблем США. Из неё следует, что Америка, с одной стороны, не может позволить себе дорогостоящие и бессмысленные действия, пытаясь взять в блокаду Россию. Обама, анонсировавший в своё время эффект от санкций словами о “разорванной в клочья экономике” России, по меньшей мере серьёзно заблуждался.

С другой стороны, договорившись с Москвой, американская администрация сможет намного более продуктивно решать и закрывать проблемы, которые сейчас обременяют США бесплодным грузом. Вопросы, связанные с необходимостью блокировать международный терроризм, вовсе не придуманы. Это серьёзная и крайне важная тема. В том, чтобы сделать ситуацию на планете более безопасной, реально заинтересованы сегодня все стороны — и Запад в целом, и Россия. Российско-американское сотрудничество, в отличие от вражды, способно продемонстрировать чудеса в плане эффективности усилий, направленных на борьбу с терроризмом.

И, похоже, Трамп это понимает. И не отказывает себе в удовольствии продемонстрировать это понимание самым наглым образом.