The Language of Greatness and Polarization

<--

Обозреватель “Ъ” Алексей Наумов о причине, побудившей Джо Байдена назвать Владимира Путина убийцей

Российско-американские отношения вновь лихорадит: и причина не в очередном системном кризисе, грозящем поставить мир на грань ядерной катастрофы, а в небрежном «угу» президента США Джо Байдена, сказанном в ответ на вопрос, считает ли он своего российского коллегу Владимира Путина убийцей.

Реакция на это, казалось бы, неожиданное заявление последовала решительная: из Вашингтона «приглашен на консультации в Москву» российский посол Анатолий Антонов, из властных кабинетов звучат слова осуждения, на федеральных телеканалах по Джо Байдену открыт настоящий медиаогонь. Между тем, не отрицая оскорбительности и неэтичности слов Джо Байдена, хорошо бы задуматься, чем они вызваны. Резонно полагать, что, произнося свое «угу», американский президент думал вовсе не о Владимире Путине: и дело вовсе не в приписываемой ему деменции.

Думал он, как и полагается президенту США, об Америке.

Во-первых, антироссийский фронт в США давно сложился — эта единая позиция в отечественных СМИ именуется «межпартийным консенсусом». Такой же консенсус сложился и в отношении российского лидера: когда в 2017 году Дональд Трамп отказался называть его убийцей, красиво уйдя от ответа на вопрос, в США случился скандал. И даже однопартийцы господина Трампа бросились опровергать босса: глава республиканцев Сената Митч Макконнелл и вовсе заявил, что российский президент — «самый настоящий бандит».

Собственно, подобные определения давно и прочно закрепились внутри США для обозначения российского президента, и потому масштабного скандала в стране эти слова собственного президента не вызвали. Пока российские медиа клеймили злобного Джо Байдена, а российский посол в Вашингтоне паковал вещи, на первых (да и будем честны, вторых) полосах американских медиа о скандале и слова не было. Куда большее внимание привлек доклад национальной разведки, обвинившей Россию во вмешательстве в американские выборы: и то не из-за России, а из-за того, что «российскую дезинформацию» охотно потребляли приближенные к Дональду Трампу люди. Враг, стало быть, внутри.

Так что, отвечая вялым «угу» на вопрос ведущего, Джо Байден давал ожидаемый ответ на ожидаемый вопрос и в собственной логике работал на укрепление межпартийного единства.

А оно ему решительно необходимо: без десяти сенаторов-республиканцев, например, невозможно выполнить одно из основных предвыборных обещаний — поднять минимальный размер оплаты труда до $15 в час.

Как его получить? На фоне невиданного раскола между партиями общих тем только две: критика в адрес России и Китая. Только вот Китай ругать сложно и опасно — шторм торговых войн и так потрепал американскую экономику. А вот Россию и ее президента критиковать легко и приятно.

К тому же представим себе ситуацию: Джо Байден отвечает, что решительно не согласен с определением ведущего, и считает такие заявления оскорбительными. Он немедленно попадает в ловушку: «А Немцов? А Скрипали? А Навальный?» — непременно спросит журналист. Ответить Джо Байдену будет нечего, и оппоненты президента обязательно найдут повод обвинить его в слабости по отношению к Москве. Зачем попадать в эту ловушку? Чтобы не злить Россию? Ради чего?

Во-вторых, следует не упускать из виду еще одну важнейшую особенность американского политического дискурса — его напыщенность и патетичность. Достаточно послушать любую речь Джо Байдена, посвященную, например, коронавирусу: там обязательно будут слова о Господе Боге, о великой американской нации, о ее необычайном историческом пути и блистательных свершениях. Любая речь американского президента похожа на проповедь, в которой есть место великим подвигам и страшным преступлениям, победам и поражениям, героям и злодеям. Злодея современный американский эпос давно себе нашел — а какое дело эпосу до норм дипломатического этикета?