The Initial Results of ‘Bidenomics’

<--

Первые итоги «байденомики»

Экономист «Эксперт РА» Антон Табах — о том, чем грозит мировой экономике пакет стимулов от нового президента США

Со времени прихода к власти новой американской администрации прошло всего два месяца, но контур экономической политики на ближайшие два года — до промежуточных выборов в конгресс — уже отчетливо обрисован. На фоне снижения количества заболевших COVID-19 и расширения вакцинации постепенно начинает восстанавливаться потребительский и инвестиционный спрос, а на рынках укрепляется надежда на возвращение к доковидному миру. Антикризисные пакеты помощи, введенные в 2020-м, поддержали реальные располагаемые доходы домохозяйств: они выросли, не успев толком упасть, и уже к концу года вернулись к трендовым значениям.

Потребительские расходы, в свою очередь, значительно сократились после начала пандемии, и в относительно спокойный летний период восстановиться до предкризисных уровней не успели. Безработица достаточно быстро снизилась по сравнению с пугающими 14%, в январе 2021-го показатель составил 6,3% (в феврале 2020 года — 3,5%).

С учетом общей сложной ситуации, демократического большинства в конгрессе и популярности «раздачи слонов» даже среди трампистов, удалось провести закон о поддержке экономики почти в $2 трлн. С учетом нового пакета суммарные фискальные стимулы, введенные в США за последний год, составят почти $6 трлн, что составляет примерно 30% годового ВВП страны. Причем уже готовится еще один транш помощи — на сей раз долгосрочный — на $3 трлн. Этот план должен быть обеспечен ростом налогов на корпорации и наиболее состоятельных американцев, а также цифровизацией и ужесточением собираемости.

Объемы фискальной помощи вызывают беспокойство у участников рынка американского госдолга: запланированные вливания раздуют ВВП почти на $1 трлн, тогда как по общепринятым оценкам без инфляции американская экономика может вырасти на $400–600 млрд. В том числе поэтому ставки по госдолгу начали резко расти — доходность по 10-летним бумагам, на которые ориентируются при выдаче ипотеки и корпоративных кредитов, ушла с 1,2% до 1,75% годовых, откатившись затем к 1,6%. По нашим меркам это микроскопические значения, но каждые полпроцента будут стоить американскому бюджету и бизнесу сотни миллиардов долларов. Паникеры уже форсируют тему инфляционного бума и неизбежного повышения ставок в самом скором времени, что бы там ни говорил ФРС.

Но, скорее всего, поводы к хаосу переоценены. А вот возможности регуляторов — как раз наоборот.

При доработке антикризисных планов учитывают инфляционный потенциал, а существенную их часть составляют межбюджетные переводы. Стоит отметить, что США неплохо прошли коронакризис с финансовой точки зрения — собираемость налогов упала только в сильно зависимых от нефти и туризма штатах.

После кризиса 2008–2009 годов федеральный бюджет оставался жестко дефицитным, размер долга не снижался относительно ВВП, но его обслуживание становилось всё легче благодаря снижению доходности на фоне нулевой ставки ФРС.

Ее рост в 2017–2018 годах угрожал стабильности системы, но с 2020-го ее опять стали снижать. Расходы на обслуживание государственного долга пока порядка 12% от доходов бюджета. При ожидаемом увеличении обязательств усредненная ставка должна быть ниже 1,5% годовых, чтобы бюджет не пошел вразнос. И именно поэтому, скорее, стоит ожидать расширения операций ФРС по выкупу облигаций и снижения ставок.

Истечение срока полномочий председателя совета управляющих ФРС Джерома Пауэлла через год также добавляет стимулов для мягкости и подчинения монетарной политики текущим амбициям администрации. Мы ожидаем возврата ставок к уровням начала года на фоне снижения инфляционных ожиданий. Показатель роста цен постепенно поднимается с околонулевых значений середины 2020 года. В начале 2021-го инфляция достигла 1,36%. Основной показатель для измерения инфляции в США — индекс потребительских цен для городских жителей, он охватывает изменения стоимости товаров для 90% населения США. Около трети индекса складывается из цен на жилье, 14% — расходы на еду, 7% — медицинские услуги, 6% — энергетика.

Пока нет причин полагать, что аренда или медицинские услуги будут быстро дорожать в ближайшем будущем, скорее возможна дефляция по этим группам. Спрос на жилье в крупнейших городах падает с развитием удаленной работы, а для медицины инфляционные факторы также невелики и компенсируются развитием телемедицины, а цифровые услуги, также составляющие существенную долю индекса, дешевеют. Таким образом, только 20% индекса (еда и энергетика) могут создавать давление.

С конца прошлого года в рост пошли валютные резервы Китая, Японии и стран Юго-Восточной Азии. Это связано с тем, что международная торговля быстро восстановилась, более того, исчез фактор неопределенности, связанный с торговой политикой экс-президента США Дональда Трампа. Ежегодный дополнительный прирост международных резервов по разным оценкам составляет до $600 млрд. А вкладывать их особенно некуда — в еврозоне ставки отрицательные, других крупных рынков просто нет. Дополнительный спрос на первичных размещениях тоже поспособствует поддержанию низких ставок. А постоянные взрывы волатильности на развивающихся рынках только способствуют волнам «бегства в качество» — скупки безопасных казначейских обязательств.

По сумме политических, бюджетных и торговых факторов «кровавая баня» последних недель на долговых рынках, скорее всего, будет болезненной, но очень короткой. Глобальной катастрофы в ближайшее время ждать не стоит. Более того, это выгодно и России — резкий рост ставок в США ударил бы по нашей экономике едва ли не больнее, чем по американской. Но всё это не решает проблемы долгосрочного ослабления кредитного качества США из-за хронически дефицитного бюджета, роста расходов на обслуживание долга даже при стабильных ставках и политической системе, заточенной на снижение налогов и неспособной поддерживать бюджетную стабильность. Но эти почти нерешаемые вопросы будет решать уже администрация, избранная в 2024-м, а то и в 2028 году.

Автор — управляющий директор по макроэкономическому анализу и прогнозированию «Эксперт РА»

Позиция редакции может не совпадать с мнением автора