The Dialectics of Confrontation

<--

Диалектика конфронтации

Воистину захватывающее занятие – анализ новой “холодной войны”, ее сходных и отличительных черт по сравнению с предыдущей (предыдущими). Постепенно это понятие применительно к сегодняшней ситуации становится общепринятым.

В США, например, впервые открыто заговорили, что отношения с Пекином представляют собой именно новый вариант “холодной войны”. Еще недавно от такого толкования все открещивались. В общем, типологические черты и данного типа противостояния вообще, и нынешней его формы в частности – тема богатая, подлежащая разным интерпретациям. Одно невозможно отрицать – скорость, с которой развиваются события и чередуются фазы отношений, несравнима с той, что была прежде.

Начало лета этого года стало временем своеобразной структурной перестройки. На смену хаотическому и достаточно разнонаправленному конфликту идет (должна прийти по замыслу американских стратегов) гораздо более четкая картина. Образец – “холодная война” второй половины прошлого века с понятным делением мира на два лагеря. Лагеря знакомые – мир свободный против мира несвободного. Прежний коллективный политический Запад (восстановленный) против нового коллективного Востока (сконструированного).

Администрация Джозефа Байдена поставила целью систематизировать окружающую международную анархию, существование в которой претит США

Сложность – в неоднородности потенциальных блоков, намного более высокой, чем прежде. Прагматические интересы флагманов либерального мирового порядка – США и Европы – не совпадают, а “сообщество автократов” и вовсе существует значительно больше в сознании его оппонентов, чем в реальности. Так что просто взять и призвать в поход приверженцев одной или другой идеологии не получится. Да и идеологий-то в стройном виде ХХ столетия не прослеживается.

Справедливости ради заметим: сама постановка задачи не абсурдна (это не значит, что она правильна). Администрация Джозефа Байдена действует последовательно. Она поставила цель систематизировать окружающую международную анархию, существование в которой претит Соединенным Штатам, которые за несколько десятилетий привыкли к позиции безоговорочного лидера. Сначала половины мира, потом всего.

Кризис мирового порядка начался давно, как минимум с первых лет XXI века, но вызывающим он стал в последние годы благодаря подходу и стилю Дональда Трампа. Байден позиционирует себя как антипод своего предшественника, и во многом им является. Но это не означает ни отказа от всего того, что было сделано в предшествующие четыре года, ни возвращения к дотрамповской политике. Не отвергая “великодержавное соперничество”, которое объявили основой американской стратегии при Трампе, Байден считает необходимым подойти к нему намного более основательно. Для этого как раз и нужны схемы классической “холодной войны”, тем более что США и союзники ее выиграли. Отсюда стремление возродить черно-белую картину, сплотив единомышленников. Это сплочение важно не столько для усиления самой Америки, сколько для того, чтобы по возможности нивелировать возможные препятствия, связанные с самостоятельными действиями близких партнеров.

Но ввиду вышеупомянутой неоднородности в рядах союзников для сплочения нужен убедительный противник. По отдельности ни Россия, ни Китай на эту роль сейчас не тянут. Китаем непросто напугать европейцев, а Россией – американцев (правда, пугают как могут – и тех и других). Но в качестве двухголовой гидры Пекин и Москва способны составить достаточно грозный образ и для американских союзников, и для колеблющихся соседей обеих держав.

Обнадеживающие итоги встречи президентов России и США – это как раз структурирующая часть процесса, снижение рисков в наиболее опасных сферах взаимодействия

Подробный анализ возможных стратегий новой “холодной войны” начался, варианты предлагаются разные. Но объединяет разные оценки общий лейтмотив – рост напряженности неизбежен. Если структурированное противостояние признано способом выхода из опасной и сильно разбалансированной международной обстановки, значит – оно будет усугубляться. (Не забываем и об острых внутренних проблемах всех крупных игроков, для решения которых теперь смело используют всё внешнеполитическое.) И в этом смысле обнадеживающие итоги встречи Владимира Путина и Джозефа Байдена не противоречат общей логике. Это как раз структурирующая часть процесса, снижение рисков в наиболее опасных сферах взаимодействия. А акция британского эсминца “Защитник” в Черном море – часть провоцирующая, та, что поддерживает накал конфликта (в данном контексте неважно, было это решение Лондона или операция, согласованная с союзниками). Это диалектика одного и того же явления. Надо быть готовым как поддерживать диалог по первой линии (упорядочивание), так и точно реагировать на проявления второй (постоянное тестирование дееспособности). Возвращаясь к бегу времени – спасение, будем надеяться, в том, что всё происходящее сейчас скоротечно. То, что раньше занимало десятилетия, теперь – годы. А что годы – месяцы. Это не снижает риски. Наоборот, в такой концентрированной среде возрастает и цена каждого движения. Но если понять специфику красных линий XXI века, а они в чем-то воспроизводят линии прошлого, в чем-то пролегают совсем в других сферах, есть надежда вырваться из сегодняшнего витка быстрее, чем из прошлого.

Как бы то ни было, сейчас ясности в международной обстановке больше, чем еще пару месяцев назад. И это уже шаг в правильном направлении.