Nosedive*

<--

Спикировали

Неспособность палаты представителей конгресса США впервые за 100 лет избрать с первого захода своего спикера, несмотря на республиканское большинство, можно было бы считать неким политическим анекдотом, если бы этот казус не обнажал очень многие детали современной американской политики, затрагивающие и политику США в отношении России.

Вопреки традиции, конгрессмены от Демократической партии проголосовали сплочённо, тогда как их коллеги-республиканцы проявили невиданную многовекторность, дав вроде бы «единому кандидату» меньше голосов, чем получил кандидат от демократического меньшинства Хаким Джеффрис. А республиканец Кевин Маккарти не только набрал меньше голосов, но и терял их с каждым новым туром голосования. И это отражает партийный расклад сил: республиканцы расколоты, политически разобщены, партию разрушает ситуация вокруг Дональда Трампа.

Напомним, что Кевин Маккарти считается «человеком Трампа». Тогда как Демократическая партия, несмотря на колоссальные внутренние идеологические разногласия, смогла добиться высокой степени организационной консолидации.

И эта консолидация на голосовании в палате представителей показывает, что Демократическая партия преодолела очевидный внутренний кризис лета — начала осени 2022 года.

Действительно, недопущение казавшейся ещё недавно неизбежной победы республиканского кандидата на президентских выборах 2024 года стоит того, чтобы отложить разборки между «умеренно социалистическими», «радикальными» и «аристократическими» крыльями партии на 2025 год. Республиканцы же будут вынуждены решать назревшие и перезревшие противоречия внутри партии здесь и сейчас, не дожидаясь её раскола, к чему явно ведут амбиции Дональда Трампа. Здесь и выяснится не только то, у какой части американской элиты организационный ресурс больше, но и у кого сильнее политическая воля, кому больше нужна победа в 2023 году.

Потому что и перед Демократической партией США сейчас встала любопытная перспектива, которой не было ещё пару месяцев назад: кандидат от демократов может получить реальные шансы на победу в 2024 году.

Но при трёх условиях, требующих изменения всего содержания её политики.

• Фамилия этого кандидата не должна быть Байден или Харрис, что само по себе представляет некоторую сложность. Но, ко всему прочему, это означает необходимость быстрого поиска новых фигур, способных играть роль интегратора, а не разделителя американского общества, чем является нынешняя демократическая верхушка, испортившая отношения практически со всеми и внутри США, и в мире.

• Отсюда второй нюанс: от американской администрации в дальнейшем потребуется большая ответственность и внутри страны, и на мировой арене. Господствовавшая последние полгода концепция «после нас хоть потоп», символом которого было бы повторное выдвижение пары Байден — Харрис, в условиях забрезжившей победы в 2024 году уже не может быть актуальной.

• Демократам нужна экономическая программа, устраивающая широкие слои общества и лоббистов, а не только ВПК и спекулянтов на энергетическом рынке. Это, думается, будет самым сложным. Актуальная американская администрация в принципе ни к чему подобному не готовилась ни политически, ни интеллектуально, а, несмотря на все бодрые рапорты, ситуация в экономике остаётся более чем сложной.

Как это ни странно, ключевым моментом, чтобы Демократическая партия начала реально претендовать на успех на президентских выборах в ноябре 2024 года, становится сохранение антироссийского консенсуса. Это возможно, но при условии, если он будет творчески дополнен антикитайским обострением (и признаки этого уже видны: последние антикитайские демарши госсекретарь Энтони Блинкен совершил явно не сам по себе) и ужесточением политики в отношении Ирана. Это потребует неизбежно серьёзного перераспределения ресурсов.

Не стоит обольщаться: логика внутриполитической борьбы будет толкать США на продолжение игры на «повышение ставок» России, но уже не так отвязно, как это было в последние полгода, отказавшись, вероятно, от стратегии «заваливания России трупами украинских солдат и натовским, в том числе американским, оружием».

Вашингтон просто будет вынужден сделать ставку на более тонкие методы дестабилизации ситуации в России. И это может быть существенно более опасным.

Но есть ещё один нюанс: разрыв между американской партийной политикой и ситуацией «на местах», по всем данным, нарастает. «Другая Америка» начнёт постепенно выходить из прокуренных баров на окраинах городов и из социальных сетей. И американской элите, прежде всего аристократии Восточного побережья, которую, в сущности, представляют обе партии, надо очень постараться, чтобы в этот разрыв не начали проникать новые структуры, делающие ставку не на партийные игры и выборы, давно превратившиеся в профанацию, а на «прямое действие» и то, что в США называется grass roots politics, — политику на уровне «корней травы». От чего виртуализировавшаяся американская политическая система давно отвыкла.