Dehegemonization*

<--

Дегегемонизация

Политолог Александр Ведруссов — о том, каким будет мир без глобального лидерства США

Однополярный мир был понятен. И довольно предсказуем. Все ключевые решения так или иначе принимались в Вашингтоне, а прочие мировые столицы выполняли их без особых пререканий. Глобальное доминирование США работало без сбоев. Точнее, почти без сбоев. Например, российско-немецко-французская фронда 2003 года, ситуативно выстроенная против вторжения американцев в Ирак без санкции Совбеза ООН, стала довольно знаковым демаршем континентальной Европы. Но фактически окончилась ничем. В Ирак американцы всё равно вторглись, не спросив «какую-то там» Организацию Объединенных Наций, а порывы Германии и Франции к большей независимости от США в международных делах с тех пор активно и небезуспешно пресекаются.

С многополярным мироустройством всё сложнее. Кем и по каким алгоритмам будут согласовываться и устанавливаться новые правила игры? Возможно ли трансформировать выстроенные под доминирование США институты в интересах более широкого круга акторов или потребуется их максимальная перезагрузка? Как далеко зайдет наметившаяся регионализация международных процессов и насколько быстро мировая долларовая система распадется на валютные зоны? Каким образом новые региональные центры силы будут взаимодействовать/конкурировать друг с другом? Появится ли среди них полюс, который со временем сделает заявку на безусловное глобальное лидерство?

Вопросов явно больше, чем ответов. В целом многополярный мир — по очевидным причинам — подвержен постоянным изменениям. Проще говоря, нестабилен. Это обстоятельство почти неизбежно делает его не менее, а более конфликтным. Можно сколько угодно рассуждать о том, что многополярное мироустройство более справедливо, чем однополярное. Тем более что так оно и есть. Однако до тех пор, пока не станет понятно, кто, как и, главное, по какому праву устанавливает критерии этой самой справедливости, турбулентности в международных отношениях будет хоть отбавляй.

Конструктивную роль в недопущении хаотизации мира в переходный период могла бы сыграть ООН. Единственная в мире универсальная международная организация может оказаться востребованной в качестве общепризнанной площадки для согласования интересов различных центров силы. Проблема в том, что в своем нынешнем виде Организация Объединенных Наций всё больше походит на декорации к пусть и хорошему, но очень старому фильму. Поэтому сам принцип глобальной координации усилий по решению проблем человечества, безусловно, должен сохранить свою актуальность. Но привести ООН в состояние адекватности новым вызовам можно будет только через основательную перезагрузку, параметры которой еще предстоит определить.

Не менее очевидна и необходимость сохранения таких специализированных международных организаций, как МАГАТЭ. Риски нарушения режима нераспространения оружия массового поражения в ближайшие десятилетия слишком велики, чтобы можно было ослабить или тем более отменить соответствующие механизмы контроля за опасными арсеналами различных стран. Когда Тегеран отключает камеры наблюдения МАГАТЭ на части своих ядерных объектов, это слишком тревожный сигнал, чтобы его игнорировать. А рассуждения о том, что какие-то новые государства могут или тем более должны обзавестись ОМУ, категорически недопустимы. Человечество способно пережить кризис доверия практически в любой другой сфере, но не может позволить себе деактивировать международные механизмы предотвращения расползания оружия массового поражения по планете.

В этом же контексте чрезвычайно важно сохранить российско-американские линии коммуникаций в области стратегической стабильности. Можно и далее обкладывать друг друга бесконечными санкциями, оскорблениями и даже пачками высылать дипломатов. Все это, конечно, плохо. Но не критично. А вот диалог по сохранению глобальной архитектуры безопасности придется продолжать в любых условиях. Кажется, и в Москве, и в Вашингтоне это понимают.

Что касается «наследия Бреттон-Вудса» в лице МВФ, Всемирного банка, ВТО и прочих институциональных инструментов обеспечения глобальной гегемонии США, то все они неизбежно потеряют свою актуальность по мере снижения доли доллара в мировой экономике. И вряд ли кто-либо будет сильно переживать на сей счет. Кредитные линии международного валютного фонда развивающимся странам — это притча во языцех. Не будет сильным преувеличением сказать, что ни одной из них они не принесли ничего хорошего. Всемирная торговая организация с ее нормами уже почти превратилась в бутафорию в мире, в котором вместо свободной торговли правят бал бесконечные односторонние дискриминационные меры. Они же — санкции.

Пожалуй, с высокой долей уверенности сказать, какие всемирные организации и международные механизмы переживут период «усушки и утряски» многополярного мира, на сегодняшний день не получится. Россия, с одной стороны, заинтересована в сохранении базового инструментария координации усилий великих держав в области стратегической стабильности и безопасности. Иначе новый миропорядок будет слишком непредсказуем в том числе и для нас самих. С другой стороны, заточенные под глобальную долларовую систему международные институты всё менее актуальны для государства, претендующего на свою валютную зону на евразийском пространстве.

Таким образом, изжившая себя логика однополярного мира уже становится достоянием истории, однако базовые параметры и соотношения многополярного мироустройства пока еще не определены, а следовательно, неизбежно станут на ближайшие годы предметом серьезных споров и малопредсказуемых конфликтных ситуаций между различными центрами силы. Именно поэтому положительное наследие биполярной системы сдержек и противовесов в виде ряда основополагающих международных соглашений и организаций, переживших три десятилетия американской гегемонии, стоит хотя бы частично сохранять и в новых условиях. Не выплескивать вместе с водой и ребенка. Хочется надеяться, что в столицах и старого, и нового, и новейшего света это хорошо понимают…