America Is Ruled By A True Leftist

<--

Америкой правит настоящий левый

Многие годы консервативные комментаторы пугали американцев тем, что к власти придут левые. На самом деле, перспектива эта казалась настолько маловероятной, что в душе консерваторы, возможно, не верили в нее всерьез и пугали народ больше для порядка.

Мечты прогрессивных кругов об избрании по-настоящему левого президента регулярно разбивались об избирательную урну, у которой валялись обломки либеральных кандидатур Джорджа Макговерна, Уолтера Мондейла, Майкла Дукакиса и Джона Керри.

Убогий Джимми Картер вознесся на волне, поднятой уотергейтским скандалом, и в решающие предвыборные недели 1976 года сумел убедить избирателей, что его южный акцент и словечки изобличают консервативное нутро. Раскусив его, избиратели при первой же возможности сменили его на республиканца Рейгана. Даже многие демократы вспоминают рейгановскую эпоху с большей ностальгией, чем картеровскую с ее безбожной инфляцией и раскланиванием с диктаторами.

Многие еще помнят картеровский совет американцам избавиться “от чрезмерного страха перед коммунизмом”. Бедный Джимми опомнился после советского вторжения в Афганистан в 1979 году, но было поздно, и американцы посадили на его место Рейгана.

Билл Клинтон по тем временам казался неисправимым леваком, но был на самом дел прагматическим центристом, который, как пишет в журнале “Нэшенел ревью” обозреватель Виктор Дэвис Хэнсон, ставил свои собственные интересы выше любой политической идеологии. Поначалу Клинтон ударился было в левизну, которую исповедовала его горемычная Хиллари, но победа республиканцев в 1994 году резко толкнула его обратно в центр. Два года назад сама Хиллари шла на выборы уже не под красным стягом, а под знаменами рабоче-крестьянского центризма, который она безуспешно предлагала избирателям как альтернативу Бараку Обаме.

Обама в ту пору был другим. Как пишет тот же Хэнсон, чье эссе вдохновило меня на этот очерк, если бы Обама обещал избирателям, что будет назначать на высокие посты марксистов вроде Вэна Джонса, “стимулирует” экономику посредством триллионного дефицита, национализирует медицину, автопром, займы на колледж и главные ипотечные компании, будет пытаться амнистировать нелегалов и ввести налоги на парниковый выброс заводов и фабрик, третировать старых союзников Америки и искать расположения России, Ирана, Сирии и Венесуэлы, – то его кандидатура утонула бы еще в сугробах Айовы.

Но Обама баллотировался под знаменами искусно слепленного псевдоцентризма. Он был избран благодаря не только этой мистификации, которой с восторгом подыгрывала центровая пресса Америки, но и бездарной кампании своего оппонента Маккейна, усталости обывателя от иракской войны и финансовому краху, разразившемуся накануне выборов. К тому же это были редкие выборы при пустом президентском кресле.

Наконец, американцы любят новые игрушки, а тут в президенты впервые баллотировался серьезный чернокожий кандидат. Наконец, Обама златоуст, и это после косноязычного Буша, чей волапюк выводил из себя даже автора этих строк, который был и остается большим его поклонником. Пресса, которая кормится словами и знает в них толк, млела от восторга и прощала харизматичному молодому негру мелкие неловкости вроде дружбы с бывшими террористами или черными расистами, кричавшими с амвона “Боже, прокляни Америку!”. Злые языки замечают сейчас, что это пожелание исполнилось.

Обама был неотразим, и даже странно, что он победил Маккейна с таким небольшим перевесом. И вот Америка узнала, как выглядит ее по-настоящему левый режим, всерьез вознамерившийся сделать из нее другую страну. Это не к тому, что она и так не двигалась в ту же сторону. К 2008 году уже почти 40% американцев полностью или отчасти жили на подачки государства, платившего им деньги, отнятые у других американцев. Государство пухло, а его долги росли при любом президенте, независимо от партийной принадлежности.

Например, Буш оседлал Америку гигантскими новыми тратами на лекарства для престарелых. Это душеспасительный расход, но наши престарелые в массе своей зажиточнее большинства других американцев. В любом случае государственная казна таких новых трат позволить себе не могла. У всех было рыльце в пушку, поскольку соблазн купить себе голоса одних избирателей на деньгих других неодолим для политиков. Но такого тектонического сдвига почти никто не ожидал, а те, кто на словах ожидали, в душе все-таки надеялись оказаться неправы. Надежды эти не сбылись.

Сейчас Америкой впервые правит настоящий левый. Результаты уже налицо. Прошло немногим больше года, и американцы стали смотреть на вещи по-новому. Даже в мелочах. Например, выбор между покупкой машины “Форда” и “Дженерал моторс” приобрел идеологическую подоплеку. Первая компания не просила правительственных подачек и не легла в койку с государством, а вторая ныне субсидируется Вашингтоном. Я, например, в жизни не куплю машину “Дженерал моторс”, а если мне ее подарят, то, пожалуй, возьму, но водить буду с ненавистью.

“Тойота”, на которую еще недавно молились наши “зеленые”, сделалась врагом народа, потому что ее машины якобы сами срываются в места, а, главное, не изготовляются членами профсоюза рабочих автомобильной промышленности, которым по дешевке достались лакомые куски “Дженерал моторс” и “Крайслера”. Вопреки обычаю, их акционеры, которые раньше всегда имели право первой ночи на авуары прогоревших компаний, получили по 33 цента на доллар, а пенсионеры-профсоюзники – по 50 центов. Если так пойдет, то пиво в США будет отпускаться только членам профсоюза.

Раньше считалось, что если вы купили слишком дорогой дом под слишком высокий процент, то вы безответственны. По нынешним понятиям, виноваты не вы, а банк. Вы его жертва. Если вы забили до отказа свои кредитные карты, то теперь вы тоже жертва лукавой кредитной корпорации, а не своей дурости и легкомыслия. Держать деньги в банке смысла нет, потому что они приносят смехотворный процент. Задолжать кучу денег стоит недорого, и их не обязательно придется возвращать, если вы успешно изобразите себя жертвой.

Уолл-стрит корыстолюбив и вороват. Его нужно подчинить всесильной, всевидящей и заботливой бюрократии, которая уже столь образцово управляет нашей почтой, железнодорожной компанией “Амтрак” и выдачей водительских прав.

Утверждать, что у государства скоро кончатся деньги на пенсии и медицину для престарелых, некорректно. Они в полном порядке, а разговоры об их грядущем банкотстве ведутся толстосумами, которые не хотят за них платить. Вообще, у толстосумов (это все те, чей доход – 250 тысяч в год и выше) вполне достаточно денег, чтобы платить за все. Или делиться. Хватит им жировать, пусть поделятся.

До Обамы сумма 250 тысяч мало что говорила людям, но сейчас это Сиваш, который отделяет народ от кровопийц. Все, кто перешел эту черту, должны делиться с теми, кто находится ниже ее и одним этим заслуживает подачки государства, то есть своих более зажиточных сограждан, ибо у государства своих денег нет.

В России когда-то восторжествовал принцип “грабь награбленное”. При Обаме это называется spread the wealth around. Нынешний российский синоним – “поделиться”. “Делиться надо было”, – укоризненно заметил мне московский знакомый, когда я посетовал, что тамошние рейдеры заграбастали состояние одного нашего приятеля. “Делиться надо!” – гласит лозунг новой американской власти.

“Уровень безработицы” стал в США некорректным понятием и больше ничего не характеризует. Ситуацию на рынке рабочей силы гораздо лучше отражает число рабочих мест, которые были “сохранены” благодаря экономическим стимулам правительства. Размер бюджетного дефицита и государственной задолженности может тревожить только невротиков. В стране достаточно богатеньких, которые могут решить эти проблемы навсегда. Нужно лишь набраться решимости, чтобы заставить их поделиться.

Представления о том, что такие страны, как Франция, Великобритания, Канада, Чехия, Израиль или Польша, являются нашими естественными союзниками в силу общего западного наследия и понятий, устарели, и их лидеров теперь игнорируют, обижают и читают им нотации. Нынешняя власть опустила даже такую незападную страну, как Индия, которая сейчас метнулась обратно в московские объятия. Для начала из Овального кабинета Белого дома убрали бюст колонизатора Уинстона Черчилля, который, возможно, был не ко двору сыну кенийца, то есть жителя бывшей британской колонии.

Потом Обама подарил британскому премьеру СD, которые можно приобрести в сувенирном киоске и нельзя проигрывать в Соединенном Королевстве. Как сказал бы покойный Вагрич Бахчанян, си-ди и не пи-эйч-ди. Другое дело палестинцы, венесуэльцы или сирийцы. При старом режиме они были просто не поняты. Сейчас им протягивают руку дружбы, в которую те неизменно кладут камень. “Божья роса”, – безмятежно отмахивается наш главнокомандующий от их плевков и продолжает искать их дружбы, потому что нутром чувствует в них своих. В глазах Обамы лидеры их режимов симпатичны хотя бы тем, что они противостояли его предшественнику, чей прах он не устает отряхивать со своих ног.

Участники антиправительственных митингов, которые еще недавно считались патриотами, сейчас сделались расистами, гомофобами и потенциальными террористами. Антивоенные протесты прекратились, а Голливуд больше не выпускает антивоенных фильмов. Телевидение больше не снимает псевдодокументальных постановок о покушении на президента. СМИ, которые были сторожевыми псами народных вольностей, превратились в пуделей и болонок. Конгресс принимает исторические законы по новым правилам, которые раньше вызвали бы бурные протесты интеллигенции, но сейчас ею приветствуются.

Вот как изменилась Америка всего за год с гаком. То ли еще будет.