The Value of the Question

<--

Цена вопроса

Если отвлечься от специфического контекста российского тандема, то в разногласиях премьера Путина и президента Медведева по поводу Ливии нет ничего необычного. Во многих странах, включая США, в последние недели шла оживленная дискуссия о том, стоит ли вмешиваться в гражданскую войну в Ливии и если да, то при каких условиях. Не кто иной, как министр обороны США Роберт Гейтс, публично излагал аргументы, почему вооруженное вмешательство в ливийский конфликт является нежелательным для США. Правда, глава Пентагона делал это до того, как в Белом доме было принято соответствующее политическое решение.

Резолюция Совета Безопасности ООН N 1973 принята главным образом из соображений политической целесообразности. Причиной военного вмешательства стала, конечно, не ливийская нефть, как думают многие, а предстоящие выборы в ряде стран, поддержавших вмешательство. Во Франции Никола Саркози, не просто “проспавший” революции в Тунисе и Египте, но и обвиняемый в связях с арабскими автократами, теряет популярность. В свете выборов-2012 он был просто обязан отыграть политические очки в Ливии. США, если бы они не были демократией, вероятно, не вмешались бы сейчас в Ливии. В реальной действительности, однако, Барак Обама просто не мог позволить себе оставаться безучастным на пороге кровавой бани в Бенгази — за 20 месяцев до “первого вторника после первого понедельника” ноября (в этот день в США по традиции проходят выборы президента).

Президент Медведев напрасно защищал текст резолюции ООН: Москва не была ни автором, ни инициатором этого документа. Очевидно, что выполнить резолюцию Совбеза, не подвергая опасности жизни невинных людей, невозможно, и этого в Москве не могли не понимать. Вместо этого Дмитрий Медведев должен был бы объяснить, почему “китайское” решение воздержаться от голосования и дать резолюции пройти было продиктовано трезвым расчетом и заботой о национальных интересах Российской Федерации. Такое объяснение могло бы прозвучать цинично, но оно бы воспринималось как признак уверенности в себе.

Между тем война в Ливии — не первая “гуманитарная интервенция”. Во все более тесном мире, в котором мы живем, нет вопроса — реагировать или нет на массовые репрессии в других странах. Геноцид, этнические чистки и погромы так же недопустимы, как и агрессия. Вопрос в том, как реагировать. Какова должна быть линейка санкций и за какие деяния? Еще один вопрос — кто следователь и прокурор, кто судья и кто исполнитель?

В общем, Ливия должна стать не толчком для диспута между Путиным и Медведевым, а поводом задуматься над тем, как поступить лучше, когда очередной внутренний конфликт разбудит международную совесть.